Продолжая рубрику «Мы этой памяти верны», посвящённую 75-летней годовщине Победы в Великой Отечественной войне, начальник пресс-службы ХГУ Валерия Кадачигова рассказывает о юной девушке, узнице концлагеря, которой удалось сбежать, о заботливой санитарке, спасавшей жизни солдат, о любящей жене, матери и о любимой бабушке, которая оставила после себя богатое наследство – шесть внучек, восемь правнуков, две правнучки и одну праправнучку.
Моя бабушка Эсфирь Ефимовна Медведева (Файвелис) родилась в 1925 году в городе Тульчин, Винницкой области Украины, где до 1941 года жила вместе с отцом Хаимом Абрамовичем, взявшим на русский лад имя Ефим, знаменитым в городе портным, мамой Идой Срульевной – домохозяйкой и младшей сестрой Фейгой (Фаей).
В 1931 году шестилетняя Фира пошла в школу, где проучилась десять лет, но аттестата о среднем образовании так и не получила. Не «давался» немецкий язык, да еще с учительницей произошел конфликт. Ее отчество Ильинична школьники коверкали, называли Улинична, похоже на слово «уличная». В результате – осенняя переэкзаменовка, которая так и не случилась – началась война.
В 1941 году в Тульчин вошли немцы. Как и многие жители города, семья Файвелис решила эвакуироваться. Поехали в Кировоград, но в ближайшем лесу их задержали немецкие солдаты, пришлось вернуться в родной город. Сначала гитлеровцы их не трогали, отец шил для них, а когда заказы кончились, выгнали в лагерь. Тогда они еще не представляли, что их ждет.
В декабре 1941 года всем евреям велели прийти в центр города на площадь, к большому каменному столбу. С собой можно было взять только немного вещей. В тот день на площади собралось много народа: старики, молодые, дети. Были там и немцы, и полицаи. Они построили всех колонной, и погнали в лагерь. Останавливаться не разрешали, если отстал – убивали. К ночи добрались до села Печера. Там, в здании бывшего туберкулезного санатория, некоторые из корпусов которого были без окон и без дверей, немцы создали концентрационный лагерь.
«Боже мой, что это: забор с колючей проволокой, охрана. Открыли ворота – и все: кончилась жизнь, начался ад», – вспоминала бабушка.
Эсфирь вместе с сестрой и родителями разместили в главном корпусе на первом этаже. В маленькой комнатке ютилось сорок человек – мужчины, женщины, дети, старики. Спали на земляном полу, ели объедки и картофельные очистки. Воды узникам не давали, только раз в день, как скотину, выводили на водопой, где они пили зловонную жижу из болотца во дворе лагеря. За чистой водой можно было сходить только в ночное время к реке, протекавшей рядом. Те, кто моложе, на свой страх и риск мог пролезть через колючую проволоку и поменять в соседних деревнях оставшуюся одежду на продукты. Делала так неоднократно и 16-летняя Фира.
С наступлением зимы положение пленников ухудшилось: печей в бараках не было, тёплой одежды у заключённых тоже. Люди стали болеть, и многие умерли. Не удалось вылечить обмороженные ноги и отцу, Хаиму Абрамовичу. В январе сорок второго его не стало.
Куда уносили умерших, неизвестно. Бабушка рассказывала, что за территорией лагеря всех бросали в одну яму, знаков никаких на том месте не осталось, после войны она его искала.
В 1942 году в лагерь заехало тридцать две «душегубки». Это событие стало трагедией для семьи Файвелис. Немцы отбирали молодых людей для работы. Фире мать успела повязать на голову черную тряпочку, закрыла лоб и волосы, как старухе, а Фаине – не успела, ее сразу выхватили. Мать хотела помешать, но немецкий солдат ударил её плёткой.
Больше Фаину никто не видел, говорили, что пленных увезли рыть траншеи под Житомиром, а потом расстреляли. Жители соседнего с лагерем села рассказывали, что земля эта, вырытая евреями из Тульчина, будто бы три дня ещё шевелилась, и были слышны стоны. Бабушка всю жизнь искала свою сестру, ведь точных данных о ее смерти не было, но долгожданной встречи так и не произошло.
Летом того же года умерла и Ида Срульевна, от голода и переживаний. Потеряв всех своих родных, Эсфирь решилась на побег. Бежала вместе с подругой Женей. Девушки знали, что неподалеку есть село Крыщанцы, туда и решили пробираться. Шли только ночью, днём скрывались от немецких патрулей. Добравшись до деревни, постучались в ближайшую избу, хозяином оказался знакомый отца. Вместе с женой они, страшно рискуя, приютили девушек. Первая ночь прошла нормально, а на вторую – облава.
«Женю схватили, сразу поняв, что она из лагеря, а меня мало кто за еврейку признавал. Потом спрятали меня в подпол, но боялись там держать и перевели в яму в огороде, которая была предназначена для обжига горшков, где я прожила до поздней осени. Только затемно хозяйка приносила еду на день, горшок с горячими углями, и в туалет я выходила только ночью», – вспоминала бабушка.
Один раз Фира выбралась из ямы под утро, и ее заметил сосед. Пригласил к себе жить «полюбоницей» и пригрозил, если не пойдет, сдаст немцам. Не согласилась, донес.
Кошмар заключения повторился. В фашистском лагере смерти в селе Печера Эсфирь Ефимовна находилась до 14 марта 1944 года, когда туда пришла Красная Армия. Оставшихся в живых вывезли в Тульчин.
От родного дома Файвелис остались руины. Эсфирь пошла работать санитаркой в передвижной военный госпиталь, с которым дошла до Венгрии, где и встретила в 1945 году Победу. До 7 февраля 1946 года она еще работала в госпитале, а когда его расформировали, вернулась в Тульчин. Там устроилась работать нянькой, а потом – кассиром-учетчиком фотографии, где и встретилась со своим будущим мужем Иваном Васильевичем Медведевым. Он был начальником автоколонны и как-то пришел фотографироваться, потом стал каждый день ходить. Через три месяца позвал замуж.
Бабушка рассказывала: «Не лежала у меня душа к замужеству, говорила ему, чтобы не ходил, а он стоял на своем. Однажды приехал на большущей машине, позвал покататься, а сам увез в ЗАГС. Свидетелем нашим был случайный прохожий».
Жить начинали на новом месте – на Алтае. Там родились сын Станислав и дочь Ирина. Позже переехали в Туву, где родилась моя мама – Фаина. Прожили супруги «душа в душу» 56 лет. В 2002 году дедушка ушёл из жизни, а в 2016 не стало и моей любимой бабушки.
Как и прежде, в моей памяти навсегда останутся ее слова: «Не приведи Господь пережить вам, мои дорогие, весь ужас тех страшных военных лет. Пусть над вашими головами всегда будет только мирное небо!»
Ранее в рубрике:
